Мы познакомились весной 2003-го. Красивая уверенная в себе женщина в сиреневом плаще с молодым кавалером под ручку вошли в выставочный зал фирмы, где я тогда трудилась. Фирма занималась оптовой продажей сувениров из Индии и Китая. На тот момент у Ларисы был свой маленький бизнес, связанный с подарками.
Позже я узнала, что бизнес она не очень любила, а любила поэзию, Петербург и астрологию. Мы стали интересны друг другу и подружились. Ее дети были моими ровесниками.
Лариса рассказывала, как в молодости очень влюбилась в красивого молодого человека из Африки, вышла за него замуж и уехала жить в Африку. У них родились сын и дочка. И какое-то время они жили в Африке, пока она не поняла, что скучает по родному городу и что образование детям хочет дать все-таки российское. Муж не поддержал эту идею, и она вернулась на родину без мужа.
Общались мы с Ларисой нечасто. Но каждый раз общение было наполнено глубоким смыслом. Говорили про жизнь. А о чем еще можно говорить? Иногда встречались, а иногда часами беседовали по телефону.
Я помню, как она пошла учиться астрологии – и летала после каждого занятия вся воодушевленная и окрыленная. Радовалась новому взгляду, миру под новым углом. Как-то сделала мне гороскоп и с упоением целый час рассказывала о планетах, о домах, о звездах и градусах. Луна в Близнецах. Юпитер в Весах. Марс в Водолее. Солнце в третьем доме. Сатурн в соединении с Юпитером. Это ей о многом говорило.
Ее увлечение с годами переросло в профессиональную деятельность. Она, как она сама говорила, «жить не могла без астрологии и дня».
Бизнес ее заглох со временем, да и стал неинтересен. Начались сложные взаимоотношения с мужчиной и помогать стало некому. И Лариса стала работать продавцом в отделе чулок и белья.
Иногда я приезжала к ней на работу и наблюдала следующую картину: толпа женщин, желающих приобрести красивые колготки или чулки или белье, то и дело отвлекали Ларису от астрологии.
На работе у нее была целая кипа астрологических книг. Здесь же были папки с натальными картами, с какими-то загадочными схемами и заметками. На работе - она занималась астрологией. И иногда отвлекалась, чтобы все-таки помочь выбрать и приобрести чулки.
А продавцом она была мастерским. Знала все тонкости своего дела. К ней приходили сначала, как к знатоку дамского белья, а потом и как к астрологу и часами стояли возле ее отдела.
Иногда я звонила ей со своими проблемами и спрашивала совета, как у мамы, как у старшей сестры. Она всегда была внимательна. Выслушивала и говорила свое мнение. Всегда поддерживала меня эмоционально. Старалась объяснить так, как она сама это понимает. В тоже время, не навязывая, а просто расширяя границы моего восприятия. Всегда деликатно и тонко.
А она сама как-то сказала мне: «Знаешь, я стала фаталистом, изучая астрологию. Все в этом мире предрешено. И я даже знаю, когда я умру».
Я возмущалась: «Но как же так. Неужели ничего нельзя сделать? Как-то изменить?»
Она отвечала: «Просто незачем. Все идет так как идет».
Лариса искренне любила жизнь, но, к сожалению, не умела позаботиться о себе. Говорила: «На себя начхать».
В какой-то момент я почувствовала в ее голосе безысходность. Как будто тяжесть какую-то она несла. Я пробовала быть как-то полезной. Но она отвечала: «Да знаю все я – просто не хочу бороться. И мне надоело». Это была депрессия. Все уговоры что-то с этим делать были безрезультатны.
И однажды видимо физическое тело дало трещину.
Прошлым летом в моем ежедневнике была запись – навестить Ларису. Я позвонила.
Мне не ответили.
Через пару дней она перезвонила и сказала, что лежит в больнице. В плохом состоянии. И скорее всего умирает. Что у нее нашли рак. И что сил совсем нету.
Просила не приезжать к ней, так как я помнила ее цветущей и сильной.
Ноги мои пошатнулись.
Она попросила позвонить ей позже.
Через пару дней я набрала ее номер. Ослабевшим голосом она ответила мне: «Я дома. И я уже скоро умру. В комнате я иногда вижу свою умершую маму. Ты знаешь, умирать не страшно. И в жизни вообще-то нет ничего более или менее важного. Все в жизни одинаково важно. Если сейчас ты кушаешь мороженое, то кушай его с самым большим удовольствием на которое ты способна. Как-будто больше ничего нету. Перед смертью человек остается один на один с собой. Да и по жизни мы всегда одни. Сейчас я это остро чувствую»
Далее она снова попросила меня не приезжать и сказала, что устала говорить и мы попрощались.
И я не приехала.
Через пару дней я позвонила, но трубку никто не взял. Я позвонила ее сыну. И он мне сообщил: «мама ночью ушла».
Ей было 58.
Я любила ее как старшую подругу, как сестру и как маму.
И я не знаю, как там с точки зрения астрологии. Но я осознала, что есть ценность каждого дня.
И иногда нам кажется, что вот когда что-то плохо – то это не жизнь, вот когда будет все хорошо, тогда заживем. Нет. Все полностью принадлежит нам. Не частями, а целиком.
Я только недавно поняла смысл слов, которые Лариса часто повторяла: «Ни одного своего дня жизни, каким бы он тяжелым для меня не был, не отдам. . Все мои воспоминания мне очень дороги. Ничего не вычеркиваю и не отрицаю. Все они – мое богатство».
Она никогда не жалела времени и сил для других людей, всегда поддерживала и приободряла. Умела искренне восхищаться не только выдающимися личностями. А иногда с таким упоением рассказывала про какого-нибудь, например, алкоголика. Объясняя – какую интересную жизнь ему доводится жит ь. Во всем находила красоту.
Научила меня шире смотреть на мир. Принимать не только хорошее, но и уметь принимать плохое.
Она прожила насыщенную и интересную жизнь. Была ей довольна. Не боялась уходить. И ушла осознанно.
ПОМНЮ
ЛЮБЛЮ
СКУЧАЮ
