В детстве я мечтала быть учителем. До 7-го класса. Страстно мечтала. Мне казалось, что нет ничего лучше, чем нести свет учения детям и проверять тетрадки. Я вообще обожала искать ошибки, при чем как по русскому языку, так и по математике. Что касаемо русского языка, до сих пор грамматические ошибки глаз режут.
Что же случилось в 7-м классе? Ничего особенного. Помню, был день самоуправления, когда все желающие дети могут провести урок по выбору. Ну, конечно, не все, а особо приближенные к тому или иному педагогу, а соответственно и предмету. Любимчиками же становятся лучшие, разве нет? При этом в классе сидят учителя, так что дисциплина на таких уроках соблюдается.
Я вела урок русского языка в классе своей сестры, она младше на 2 года. Урок прошел нормально, без приключений. Я была в восторге. В восторге же была и учительница русского и литературы, по совместительству мой классный руководитель.
Все бы ничего, да только случилась в школе внештатная ситуация. Особый случай, форс-мажор. Помню на втором этаже учились два класса начальной школы. 3г и 3д. Звали мы их ЗПР, т.е. дети с замедленным психологическим развитием. Был конец четверти, зима, лютовал грипп… что на самом деле случилось, я не знаю, не докладывали. Но у одного из этих классов ЗПР не вышла на работу учительница. И не только эта учительница не вышла на работу, болела добрая половина педагогического состава, сдвигались предметы, писалось огромное количество самостоятельных работ, когда учитель курировал между 2-3 кабинетами, чтобы дети хотя бы тихонько сидели, а том чтобы не разговаривали и не списывали, как мне кажется, учителя даже не мечтали в тот день.
Но мы то взрослые адекватные дети, средняя школа. А эти малыши, да еще и с определенными проблемами в развитии. Их просто нельзя оставить одних. И вот кто-то вспомнил о моем внезапно открывшемся таланте, тем более, что день самоуправления прошел совсем недавно. Меня снимают с самостоятельной, ставят мне пятерку автоматом, и просят провести 2 урока у одного из классов. Первый урок - чтение, где нужно было прочитать сказку и дать детям возможность ответить на вопросы. Второй – русского языка, где нужно было написать диктант.
Никто не объяснил мне, что эти дети особенные, и что подход к ним нужен особенный. Я на тот момент даже не задумывалась, что значат эти три буквы, ЗПР.
И вот, прозвенел звонок, и новоиспеченная Юлия Александровна, 12 лет от роду, стоит перед девятилетними детьми, не понимая пока, куда она попала. Нужно сказать, что первый урок прошел спокойно. Я поняла, что не все дети умеют читать, что есть несколько ребят, которые и говорят-то из рук вон плохо. И это был урок чтения. Я прочитала сказку и рассказывала детям, почему эти герои такие и почему они делали то или то. Сказку я не помню.
Проблемы начались, когда мы приступили к диктанту на втором уроке. Помните детей, которые говорили не совсем связно. Просить их писать? Как? Все, что я могла, это просто стараться вести себя так, будто все в порядке вещей, до того момента, когда один из «плохоговорящих» достаточно четко в паузе между предложениями не ввернул фразу из отборного мата. Кто-то подхватил. И тут такое началось. Буквально в течение минуты класс превратился в оруще-галдяще-плачущую, абсолютно неуправляемую, толпу. В меня летели какие-то бумажки, дети ревели и кричали, мат стоял отборнейший. В общем, врагу не пожелаю. Естественно на ор прибежала учительница из соседнего класса. Ей, педагогу со стажем, потребовалось более 5 минут, чтобы успокоить волну возмущения.
Я не знаю, чем было спровоцировано такое поведение. Как мне потом сказали, на переменке между двумя уроками, кто-то шустрый пронюхал, что я не учительница, а такая же, как они, ученица, но из старших классов. Меня в тот день освободили от уроков. Истерика была не детская.
С тех пор я больше не хотела быть учительницей, и никогда не вела уроки в дни самоуправления.
