Пятый курс института мне пришлось заканчивать, одновременно работая на полную ставку. Утром я училась, после обеда и до вечера работала, ночью снова училась.
В это время я при своей тотально занятости обратила внимание, что у меня на шее появилась горошенка. Затем она стала фасолинкой, затем орешком, грушкой. Мне стало тяжело дышать, я ощущала инородное тело в горле. И эта фигня не болела.
Коллега по работе сказала, что пора обращаться в больницу. Я поехала к хорошему знакомому, хирургу челюстно-лицевого отделения. Он прощупал шею, отправил меня на узи и на гистологию. Сделали мне узи, взяли пункцию. Не забуду, как врач отводил глаза, сказал, что обнаружены измененные клетки лимфоузла и протянул направление в онкоцентр. Я сидела на лавочке в парке и рыдала.
Делать нечего - я поехала в больницу. Мне посоветовали проконсультироваться в нашей обычной больнице, в химиотерапевтическом отделении. Прекрасный доктор тщательно меня осмотрела, прочитала заключение исследований и назначила операцию. Никаких процедур до удаления лимфоузла мне не проводили.
Я попросила отсрочку в неделю. Нехотя, мне ее дали. На мой страх и риск. Я занялась поиском инфы. Нашла книгу Луизы Хей и стала бешено заниматься аррифмациями. Я взяла отпуск на работе и забила на институт. Я увидела мир и поняла, что мои дела тут еще не окончены. Я была уверена, что со мной все в порядке!
Через неделю я легла в больницу. Там познакомилась с двумя девченками своего возраста. Поначалу меня пугало бледное до синевы лицо и обвязанный жизнерадостным голубым платочком лысый череп Лизаветы. Но я перестала это замечать.
На операцию я шла, как в тумане. Меня раздели до пояса и мне было все равно, что я иду с голой грудью в сопровождении врача, анестезиолога и ассистентов. Я легла на ледяной операционный стол, руки и ноги привязали к держателям. В вену вставили катетер. Я помню, как заорала - больно!
Пришла я в себя в палате реанимации. Мне стали задавать глупые вопросы, а меня продирало на хихи. Перевезли в палату. Через два часа зашел врач и сказал, что материал чистый, у меня ничего нет!
Вы не представляете степень моей радости! Меня не лечили. Назначали только витамины и иммуномодуляторы. Я сдала массу анализов, мой лимфоузел посетил массу лабораторий и везде обнадеживающий ответ - клетки не патогенны.
Как раз я писала дипломную. И помню, как с шеей, замазанной зеленкой и в маске (профилактическая мера) явилась на кафедре. Я была как привидение!
Выписали меня через неделю с расплывчатым диагнозом гиперплазия лимфоузла.
Я узнала, что значит знать, что смерть не где-то там, а близко. Я безумно рада, что жива и здорова. После этого я философски отношусь к неприятностям. Понимаю, что перелимитила свое везение. Я осталась жива, меня не мучали - и это главное. По прошествии шести лет на память мне остался тоненький шрам на шее, но это такие мелочи! Мама предлагала удалить его лазером. Я не хочу. Это мой трофей, мой опыт, моя личная победа.