Когда мне хорошо, я звоню маме. Звоню, чтобы похвастаться, чтобы успокоить, чтобы похвалить себя и услышать от мамы: «Ну, молодец. И правильно. Все хорошо.» Для мамы основное, это когда все здоровы, и кода денег хватает чуть больше, чем на квартплату, кредиты и поесть. Хотя достаточно на квартплату и кредиты. Поэтому новости: мне дали премию, меня повысили, я выиграла в лотерею – это для мамы.
Когда мне трудно, я не звоню никому. Я молча делаю то, что необходимо, чтобы ситуация хотя бы не ухудшилась. В такие периоды я пропадаю с радаров друзей, не звоню домой, а если звоню, то больше спрашиваю, чем рассказываю. Мне трудно, жаловаться смысла нет, вряд ли мне поможет совет мамы или старинной подруги в такие моменты. Это просто полоса, мне по ней идти.
Кода мне по-настоящему плохо – я звоню отцу. Так было всегда. Папе не так страшно было рассказать о своей беде. Именно ему я рассказала в 7-м классе про девочку, которой устроили бойкот, потому что она - новенькая, и что теперь она вместо пятерок получает тройки, и что поэтому ему, папе, нужно завтра явиться к директору.
Именно к папе я пришла на 5-м курсе за 2 недели до сдачи диплома и сообщила, то беру академический отпуск, потому что на работе не дают учебный. Помню, строгий родитель даже не стал меня ругать. Он просто вздохнул, и рассказал мне сказку о потерянном времени, сказку про пять лет учебы в ВУЗЕ, которые легко можно перечеркнуть, потому что в магазине компакт-дисков, где я на тот момент работала, директор-самодур решила за меня мою судьбу. Я сдала диплом. Написала заявление на увольнение, две недели практически не спала, нарисовала чертежи на формате А0 – 11 листов, освоила Автокад, Эксель и Ворд, и защитилась перед московской комиссией университета имени Баумана на отлично. Угадайте, кто первый узнал о пятерке? МАМА
Но к папе я пришла в слезах и сказала, что хочу развестись, что больше так не могу. И именно отец в итоге спускал моего почти бывшего супруга по лестнице, когда тот слегка потерял контроль над собой в ночь, когда я сообщила ему о своем решении.
Отцу я плакалась в трубку, о том, что мой второй муж не выдержал гонки большого города, сдался или сдулся, и ушел из семьи, чтобы вернуться в родные края, при этом не объяснившись с сыном.
Папа, моя плакательная жилетка, чувствую, что уже подступает момент, когда мне понадобится все твое чувство юмора и твоя защита. Я уже не маленькая девочка, но мне иногда так хочется снова побыть той 5-летней девчушкой, которая помещалась у тебя на коленях вместе с 3-летней сестренкой. И снова услышать, что ты всегда мне поможешь, сделаешь все, что в твоих силах. Если не ты, то кто?
