Помню, что на подготовительных курсах к первому классу я была чуть не единственным ребёнком ещё не умеющим читать. И тогда я ревела. Это была такая трагедия! Высшее благо уже доступное другим ускользало от меня - и нужно было настрадаться вдоволь перед попытками научиться.
Потом было множество советских книг для детей дошкольного и младшего школьного возраста. "Лёлишна из третьего подъезда", "Сделайте весёлое лицо", "33-е марта", например. Довольно много книг Кира Булычёва, и любимый герой вовсе не Алиса, или Громозека, а Гай-до (не знаю даже зачем это вам).
Следом период фэнтези. Из приличного не так много вспоминается, большая часть книг действительно странных. Тогда же была классика: всё то, что входило в школьную программу отзывалось, нравилось и будоражило.
Часто я читала до двух-трёх часов ночи и не могла остановиться. Часто не могла уснуть из-за волнений, или чувства почти потери, когда книга дочитана, и ты вынужден проститься с героями - так больше не будет, даже перечитывая - уже не вернуть радости первой встречи.
И в школе мне не нравился только Пушкин. Даже странные для современного слуха оды поэтов до него так меня не расстраивали, как его стихи.
А потом необъяснимое: Достоевский.
Я физически не могла читать "Преступление и наказание".
От тоскливых описаний жёлтого и какого-то безысходного Петербурга становилось не по себе. Даже довольно мрачная "На дне" читалась легко и оставляла надежду (да, я помню чем всё закончилось). А вот Достоевский - ну никак, до головной боли. То, что называют "не идёт".
И вот оно: я доросла! Долго, но внимательно и с превеликим наслаждением читаю "Идиота". Не могу себе позволить жадно глотать как прежние книги до глубокой ночи. Нет, тут нужно читать вдумчиво, деликатно, успевать прочувствовать трепет и радость от великолепного языка, давать себе время подумать о написанном. Делать заметки, закладки, или выписывать особенные фразы.
Это такое невероятное чувство: это круче, чем научиться читать в почти далёком уже детстве. Восторг!
